— С каким делом? — не поняла Таня.
— Ну, с книжками. С литературой вообще. Мне показалось, ты решила это бросить.
Таня посмотрела ему прямо в глаза.
— Тебе показалось. У меня столько идей. Я попробовала себя в новых жанрах. А еще хочу сдать долги до начала занятий. У меня несколько заданий по круговому семинару пропущено.
Григорий молчал, но не уходил. Таня достала айфон и нащелкала, читая вслух:
— «Всё пошло не так».
— Что? — переспросил Громов.
— Универсальная фраза для начала. И для психологической прозы подойдет, и для триллера, и для фэнтези, и для детектива. Это одно из пропущенных заданий. Можно отсылать. — Таня говорила сама с собой и на Гришку уже не смотрела.
— Ну пока, — наконец распрощался он. Приостановился: — А я в Лит не вернусь. Обратно на журфак решил. Всё пошло не так. Задолбался с этой вечностью. Одно название. А журналистика — живое дело, сразу результат.
— МОСЬКА, куда ты пропала! Хочешь колы?
Павел телепортировался прямо перед Таней с бутылкой в руках.
Таня машинально взяла колу, недоумевая, кто это сейчас разговаривал с Громовым — спокойно, твердо, без блеяния, без заготовленных фраз и мучительных репетиций. Если это и правда роль, навеянная маскарадной атмосферой, то как бы с ней срастись, войти в нее и не выйти? Или это настоящая Таня выглянула из-под маски?
А что, если и Алекс надевает свои маски для того, чтобы, пока окружающие на них пялятся, быть самим собой? Как бы подловить его без масок? Вместо того чтоб упиваться мыслями, как ей одиноко, как она никому не нужна, и как бы ее опять не обидели.
— Слушай, Бэнкси, мне пора.
— Ты что, не останешься на дефиле? — удивился Павлик.
— Не останусь. А ты сиди здесь. Или мне Марине позвонить, чтобы она сама тебя спрятала?
— Нечестно! — возмутился мальчишка.
— А что мне остается? — продолжала шантажировать Таня. Потом пробовала с другого конца: — А может, ты собрался явить себя миру, чтоб все ахнули? Так никто не ахнет. Скажут: да это Павлик! а мы-то думали! Лучше оставайся загадочным мистером Бэнкси.
— Да расслабься ты, — фыркнул Павлик. — Завязал я стенки пачкать.
Волки и овцы
ВО ВСЮ СТЕНУ красовались воздушные шары. Огромный красно-белый, за ним — еще один, в форме дирижабля. И среди пышных облаков — россыпь маленьких шариков, которые то ли улетели вперед, то ли отстали.
Таня подбежала к глухому торцу здания, где еще вчера был нарисован старый причал. Не показалось! На новом граффити Белогорск выглядел географической картой, которая расстилалась внизу, под воздушными шарами. Озеро — синяя клякса, парк — зеленая.
Когда успел?! Обманул!
Таня огляделась, ожидая, что мистер Бэнкси снова выскочит из ниоткуда. Но его не было. Неужели попался?! Кажется, убеждая не геройствовать, она его только раззадорила. Таня схватилась за мобильник, чтобы звонить Марине. Еще вчера надо было!
Как будто угадав ее мысли, телефон зазвонил сам и заговорил голосом Павлика:
— Не вздумай сдать меня Маринке! Нормально всё, я сматываюсь. Зуб даю! Меня знакомые подвозят к станции. Ну, слышишь — я в машине еду. В восемь тридцать электричка. Потом вернусь вместе с отцом, как пай-мальчик. Никто не подкопается, не волнуйся.
Тане представился торт, обещанный Алексом тому, кто раскроет инкогнито малевальщика.
— Ладно. Не выдам, пока не прославишься. А ты точно уезжаешь? Или снова врешь? Сделай мне прозвон из электрички.
«Пал Палыч» поклялся.
НЕ ГЛЯДЯ ни на Таню, ни на граффити, шел рекламщик. Как удачно. И в контору не надо заходить.
— Доброе утро, — окликнула Таня. — А я к вам за расчетом. Я больше не планирую у вас работать.
Рекламщик даже не повернулся, пришлось подойти и повторить. Он поднял усталый взгляд:
— Тебе чего?
Таня, успевшая порадоваться тому, что спокойный твердый голос в ней снова «заговорил», сказала уже менее уверенно:
— Зарплату за месяц.
Ответ ее изумил:
— Какую зарплату?
Таня окончательно смешалась, не зная, какой из вариантов правдоподобней: рекламщик хорошо погулял в выходные и еще не пришел в себя; случилось какое-то несчастье, и он выпал из реальности; сама она так преобразилась, что ее не узнать. И зачем-то продолжала объяснять, как будто он сам не знал, что она у него работала, что месяц закончился и пора расплатиться.
Рекламщик поднял измученный взгляд к небесам и изрек:
— Да я вообще первый раз тебя вижу.
И Таня наконец поняла, что ее кинули. Что у нее нет договора, вообще никакой бумажки, подтверждающей, что этот тип ей что-то должен.
В глазах сначала потемнело, потом зарябило: бесконечные вереницы синих и красных РАСПРОДАЖ, бесчисленные столбы и доски объявлений. И каждое испорченное утро, когда она вскакивала ни свет ни заря и неслась, не успев позавтракать, чтобы только не выглядеть необязательной, недисциплинированной…
А рекламщик, увидев, что она не собирается от него отставать, неожиданно переменил тактику и окликнул проходящего мимо полицейского:
— Вот она! Да вот же она! Скорее сюда! Это она рисует на стенах! Я сам видел! Это она!
Несколько человек остановились. Подтягивались другие прохожие, рассматривали рисунок, спрашивали, что случилось, у остальных.
Полицейский вопросительно взглянул на Таню, она пожала плечами и сказала, что дяденька пошутил. Рекламщик стоял на своем. У Тани попросили документы. Выяснилось, что она их с собой не носит. Последовал вопрос, кто она и куда направляется.
Таня посмотрела на часы. До отхода электрички оставалось несколько минут. Плевать на рекламщика. Пусть Бэнкси сначала уедет.
Человек из ресторана
ПАРОВОЗИК на стене «Забавушки» засвистел, часы зазвонили. Юля взяла свой апельсиновый коктейль и, хотя утром многие столики пустовали, направилась к тому, который был занят.
Алекс, в спортивной майке с надписью «Олимпиада-80», видимо, тоже после пробежки, потягивал смузи.
— Мой дед такую же донашивает, — сообщила Юля. — Привет. Ты не знаешь, где Таня?
— У деда наверняка аутентичная, а у меня — подделка. Привет. А почему я должен знать, где Таня?
— Нипочему, — мгновенно среагировала Ю-2. — Показалось. Вы вроде одна команда.
— Да, интересный мы проект закрутили, практически из ничего.
— А в НИИ тебе неинтересно?
— Не-а, — беззаботно отвечал Алекс, — давно уже.
— Ну так свали оттуда. Найди креатив.
